21 ноября 1941 года генерал полковник Гальдер (начальник Генерального штаба Сухопутных войск Германии) отметил в своём дневнике, что Гудериан (генерал-полковник германской армии) доложил по телефону, что "его войска выдохлись". Этот стойкий, решительный танковый командир признаёт, что в тот самый день решил поехать к командующему группой армий "Центр" Боку и добиться изменения отданного им приказа, поскольку "не уверен в возможности его выполнения". Он пребывал в состоянии глубокой депрессии, когда писал:
"Ледяной холод, укрытий нет, нехватка тёплой одежды, тяжёлые потери среди личного состава и боевой техники, из рук вон плохое снабжение горючим — всё это превращает обязанности командира в жалкие хлопоты, и чем дольше продолжается такое положение, тем сильнее давит неимоверная ответственность, которую на меня возложили"
Позже Гудериан добавил:
"Только тот, кто сам видел бескрайнее пространство русских снегов зимой и наше бедственное положение и почувствовал на себе неистовствовавший ледяной ветер, заметающий все пути; кто час за часом преодолевал просторы ничейной земли, чтобы в конце концов отыскать жалкое прибежище, в котором укрывались скверно одетые, полуголодные солдаты; кто мог сравнить их с тепло одетыми, крепкими сибиряками, полностью оснащёнными для ведения боёв в зимних условиях... способен по-настоящему судить о событиях, которые потом произошли".
Но сколь ужасной ни была русская зима и сколь ни бесспорно, что русские войска оказались лучше подготовлены к ней, чем немцы, — фактором, определившим исход сражений, явилась не погода, а ожесточённое сопротивление русских войск, их неукротимая воля не сдаваться. Это подтверждается дневниковыми записями Гальдера и донесениями командующих с фронтов, в которых постоянно находит отражение изумление перед решимостью и ожесточённостью русских атак и контратак и отчаяние по поводу немецких неудач и понесённых потерь.
Нацистские генералы не могли понять, почему русские, несмотря на катастрофические последствия первых немецких ударов, выстояли, не потерпели полного краха, подобно французам и многим другим народам и государствам, которые разваливались от ударов менее мощных.
"С удивлением и разочарованием, — пишет генерал пехоты Блюментрит, — мы обнаружили в конце октября — начале ноября [1941 г.], что разгромленные русские, очевидно, совершенно не осознают, что как военная сила они почти перестали существовать".

#henon

add comment recommend bookmark subscribe