В ельнике закуковала кукушка. Пат начала считать.
— Зачем ты это делаешь? — спросил я.
— А разве ты не знаешь? Сколько раз она прокукует — столько лет еще
проживешь.
— Ах да, помню. Но тут есть еще одна примета. Когда слышишь кукушку,
надо встряхнуть свои деньги. Тогда их станет больше.
Я достал из кармана мелочь и подкинул ее на ладони.
— Вот это ты! — сказала Пат и засмеялась. — Я хочу жить, а ты хочешь
денег.
— Чтобы жить! — возразил я. — Настоящий идеалист стремится к
деньгам. Деньги — это свобода. А свобода — жизнь.
— Четырнадцать, — считала Пат. — Было время, когда ты говорил об
этом иначе.
— В мрачный период. Нельзя говорить о деньгах с презренном. Многие
женщины даже влюбляются из-за денег. А любовь делает многих мужчин
корыстолюбивыми. Таким образом, деньги стимулируют идеалы, — любовь же,
напротив, материализм.
— Сегодня тебе везет, — сказала Пат. — Тридцать пять. — Мужчина, -
продолжал я, — становится корыстолюбивым только из-за капризов женщин. Не
будь женщин, не было бы и денег, и мужчины были бы племенем героев. В окопах
мы жили без женщин, и не было так уж важно, у кого и где имелась какая-то
собственность. Важно было одно: какой ты солдат. Я не ратую за прелести
окопной жизни, — просто хочу осветить проблему любви с правильных позиций.
Она пробуждает в мужчине самые худшие инстинкты — страсть к обладанию, к
общественному положению, к заработкам, к покою. Недаром диктаторы любят,
чтобы их соратники были женаты, — так они менее опасны. И недаром
католические священники не имеют жен, — иначе они не были бы такими
отважными миссионерами.
— Сегодня тебе просто очень везет, — сказала Пат. — Пятьдесят два!
Я опустил мелочь в карман и закурил сигарету.
— Скоро ли ты кончишь считать? — спросил я. — Ведь уже перевалило за
семьдесят.
— Сто, Робби! Сто — хорошее число. Вот сколько лег я хотела бы
прожить.
— Свидетельствую тебе свое уважение, ты храбрая женщина! Но как же
можно столько жить? Она скользнула по мне быстрым взглядом:
— А это видно будет. Ведь я отношусь к жизни иначе, чем ты.
— Это так. Впрочем, говорят, что труднее всего прожить первые
семьдесят лет. А там дело пойдет проще.
— Сто! — провозгласила Пат, и мы тронулись в путь...

#egtgn

add comment recommend bookmark subscribe