Алима разбудил грохот: под окнами разгружали машину. В магазине «Коньячный погребок» на первом этаже дома, принимали товар. Ящики с поддельным алкоголем гремели, звенели и лязгали, разрушая благодать утреннего сна. Кажется, даже каменные стены слегка вздрагивали.
Перекрикивая грохот и дрязг, грузчики вели непринужденную беседу.
«Удивительно, как они там всё не поколотят! — подумал Алим и с раздражением добавил: «Понаехали!» За какие-то четыре года эмигранты из России, Украины, Белоруссии превратили дивный Баку Аллах знает во что! Везде звучит чужая речь, на улицах сплошь славянские лица. А как они себя ведут — как у себя дома! Шумные, ленивые, неряшливые, не уважающие никого, не признающие законов! Как же раньше было хорошо и спокойно! Малолюдные улочки, чистота и порядок. Кого ни встретишь — обязательно знакомый или родственник.
Алим посмотрел на часы — семь. Теперь не заснуть уже. Провалиться им, этим приезжим! И хозяину «Погребка», взявшему их на работу тоже! Как будто в родном Баку не нашлось трех пар честных и работящих азербайджанских рук!
Словно в ответ на его мысли, внизу раздался особенно смачный бряк, а следом за ним тирада отборного мата. Алим вздохнул и стал одеваться. Из-за окна доносилась плавно затихающая перебранка.
- Когда я была молода — все наши парни работали грузчиками! — поделилась за завтраком воспоминаниями бабушка Дилара, встававшая раньше всех. — А если кто-то и приезжал в наш Баку — так вел себя скромно, почтительно, как полагается гостю. Это всё наше азербайджанское гостеприимство — мы слишком дорожим его законами, а нам на шею и садятся!
С утра бабушка уже успела побывать на рынке и потому была сильно не в духе.
- Баранины не купить! Сумаха не купить! И везде морды эти нахальные белобрысые, не продохнуть! СВИНИНА! На каждом мясном прилавке вот такими вот кусками — свинина лежит! Хорошо, что ваш отец не дожил до этих страшных времен! Когда же меня Аллах приберет, чтобы глаза мои этого не видели!
Последнее слово она произнесла с надрывом и отвращением, после чего, усталая, опустилась на табурет.
Алим наскоро позавтракал и вышел из дому. Бабушка была права. Везде, куда бы он ни пошел, звучала чужая славянская речь, пересыпаемая изредка знакомыми словами. Каждый третий, а подчас и второй встреченный оказывался русоголовым приезжим. Русские чинили водопровод, строили дома, заправляли машины, русские держали магазинчики и рынки. Торговали на рынках, впрочем, тоже они. Попадались и другие: украинцы, белорусы... Но москвичей было больше всего! Русские дети учились в азербайджанских школах — учились даже не зная азербайджанского языка. Учителя приходили в отчаянье, не имея возможности объясниться с половиной класса, родители терялись, когда дети, вернувшись с занятий, примешивали к своей речи отборную матершину.
На каждом углу пооткрывались ларьки, торговавшие нездешней едой. В них продавали блины, холодную окрошку, какие-то оладьи из картофельной стружки, жареные на сале. Возле одного такого ларька Алим наткнулся на своего однокурсника: тот спешно завтракал, запивая пирожок ржаным квасом.
- Как ты можешь жрать эту славянскую дрянь? Тебя что, дома не кормят? Ты хоть знаешь, какой гадости они туда напихали?
Джамиль задумчиво посмотрел в пирожок, потом пожал плечами.
- Вкусно же! — потом откусил еще раз.
- Ты хоть понимаешь, — завелся невыспавшийся Алим, — что этим ты поддерживаешь приезжих! Каждый съеденный тобой пирожок с картошкой...
- С грибами! — поправил Джамиль и глотнул из бутылки.
- Не важно, с грибами! Съел пирожок — помог мигрантам. Сегодня ты заплатил им деньги за этот пирожок — завтра продашь им квартиру в центре Баку, послезавтра тебя самого выпрут отсюда! Неужели ты не понимаешь, что это — оккупация?
- Вообще-то я не собирался после института здесь оставаться, — угрюмо ответствовал Джамиль.
- И куда ты поедешь?
- В Москву, разумеется! Меня дядя приглашает в свой бизнес, у него небольшой рынок. Стройматериалами торгует.
- Зашибись! — воскликнул Алим и воздел руки к небу. — А на твое место приедет кто — Ваня? Мыкола какой-нибудь? Построит здесь церковь, будет устраивать свои крестные ходы прямо на наших улицах... Гопак танцевать на приморском бульваре среди бела дня внаглую? Они же нас уже вытеснили! Врачи — русские, бармены — русские, в милиции — сплошь русские! В магазинах и на рынках хохлы и бульбаши! Нам-то куда деваться? Мы же в меньшинстве!
- Поезжайте в Москву, молодой человек, — вмешался в разговор пожилой продавец пирожков, у которого из-под белого халата торчал вышитый ворот рубахи. Он посмотрел вдаль, точно ожидая увидеть в конце улицы, где сходились сводом высокие стены каменных домов, Останкинскую телебашню. — Там вы точно не будете чувствовать себя в меньшинстве. Поезжайте в Москву.

#ttfzeh

add comment recommend bookmark subscribe